Испокон веку звучала на Руси народная песня. В ней люди делились радостью, но чаще выплакивали свою грусть. Эта же глубокая народная грусть звучит и в словах некоторых русских поэтов. Первый из них, наверное, Сергей Есенин. Именно проблеме близости поэтического слова душе народной посвящает свои рассуждения классик советской литературы Виктор Астафьев.
Автор вспоминает, как он слушал песню на слова Есенина, находясь в полузаброшенной деревне, как эта песня контрастировала с окружающей реальностью, но созвучна была с душой рассказчика.
Всё это наводит автора на размышления о судьбе творческого наследия великого крестьянского поэта, которого почему-то все еще «страшно пускать к народу». Виктор Петрович Астафьев уверен, что слово Есенина с его «всесветной тоской» — это именно то, что требуется людям, ведь оно напоминает нам о самом главном и объясняет «непостижимое».
Я во многом согласен с писателем: поэтическое слово обращено прямо к духу народа, к его эмоциональному самосознанию.
Стихи Есенина напоминают нам о бережном отношении к природе, к «братьям нашим меньшим». Например, в таких своих знаменитых стихах, как «Песнь о собаке», «Клён ты мой опавший…», «Отговорила роща золотая…». Поэт описывает переживания своих «героев» как тот, кто пропустил их сквозь собственное сердце. Есенин сравнивает самого себя с кленом, березовой рощей, показывая глубинную связь человека с родной природой, напоминая, что мы все ее части.
Мы живём в страшное время, когда родные речки, леса, поля стали называться «окружающей средой» и всё больше превращаются в свалку различных отходов. Например, в рассказе Е. Носова «Кукла» мы читаем о том, как некогда глубокая и красивая, богатая на рыбу река превратилась в жиденький зловонный поток. И на фоне этого запустения - история об изуродованной кукле. Казалось бы, какая связь? Но обдумывая текст Астафьева, понимаешь: запустение в душе без живого поэтического слова приводит к запустению в природе. Не понимая красоты поэзии, мы теряем нравственность, а вместе с ней и представление о красоте родного уголка. Хотелось бы верить, что положение это всё же изменится, и нашим детям не придётся жить в пустыне.
