Слова «дядя» и «Пушкин» в сознании русского человека связаны неразрывно, это нашло отражение в широко употребляемом народными массами вопросе « а кто платить (делать) будет?», который, как известно, имеет два совершенно равнозначных ответа – дядя и Пушкин.
В романе Булгакова «Мастер и Маргарита» Никанор Иванович Босой часто упоминал Пушкина именно в таком контексте: "Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по нескольку раз произносил фразы вроде: "А за квартиру Пушкин платить будет?" или «Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?..»
Поскольку мы твердо усвоили, что Пушкин – это наше все (даже те, кто Пушкина никогда в руки не брал - он не всем в руки дается), мы отнюдь не возражаем - пусть платит по счетам. Учитывая озорной и непредсказуемый характер поэта, спокойно можем предположить, что именно он, и никто иной, вывернул намедни лампочку на лестнице. Наше все должен ответить за все наше.
Пушкин – наш общий друг, товарищ и брат. А также ум, честь и совесть. Почему бы не стать Пушкину еще и дядей? Здрасти, я ваш дядя! Из далекой Эфиопии, где в лесах много диких обезьян с помесью тигра. А будете баловаться пером, отдадут вас страшному эфиопскому дяде, и никакой добрый дядя не поможет. Возьмут на арапа – выходца из иного мира - сам черт ему не брат. Да, черт не брат; черт – это дядя: именно так иносказательно именовали в русском языке нечистую силу. Дядя черт и племянничек чертенок - очаровательная парочка!
Ах, этот роковой дядя! И все-то он путает карты любимому племяннику! А ещё самых честных правил! Впрочем, нет правил без исключений. Может быть, поэтому чужой дядя так тревожит воображение литературоведов вот уже целых два столетия?
Это было вступление, и оно ничего общего не имеет с основным текстом произведения – такова литературная традиция.
